>>
|
No. 28
Хотя нет, не так, сначала было беспокойство, потом беспокойство переросло в тревогу, тревога — в страх, а страх — в оторопь и ужас, да такой силы, что я просто незамедлительно вышел из браузера нажатием кнопки «прервать связь» на телефоне, а потом даже и вовсе выключил свой аппарат. В темноте, разумеется, мне стало ещё жутче, и я снова включил телефон, но ни в какие браузеры больше заходить не стал — просто рука не поднялась. Сейчас мне самому это смешно — взрослый 27-летний мужик струсил зайти в Интернет снова, из-за того, что, видите ли, увидел там какую-то несчастную фотографию, но тогда, в темноте, в почти что три часа пополуночи, моё поведение вовсе не казалось мне идиотским, а волосы на голове — клянусь — стояли дыбом, и мне хотелось, как десятилетнему мальчику, забраться с головой под одеяло, и протрястись там, под ним, до самого рассвета. Только один раз за свою взрослую жизнь я был вогнан Интернетом в столь же сильную паническую атаку — когда искал в нём статьи на тематику одержимости Дьяволом, и натолкнулся в одной из них на фото тощей, даже костлявой грязной девочки на кровати в одном лишь нижнем белье с жутким опустевшим взглядом (и катарактой на одном из глаз), и такой дикой и злобной ухмылкой, что просто кровь в глазах стыла. Она и в этот раз у меня застыла, точно так же, а может быть, и ещё сильнее, потому что подобную улыбку, и подобный взгляд я увидел у одной из этих девушек у бассейна — впечатление отягощалось, наверное, ещё тем, что эта девушка была, на первый взгляд, вполне себе здорова, как физически, так и психически, даже сексуально привлекательна; а кроме того, в свободной её руке, которой она не касалась своей товарки, было зажато нечто вроде ножа для колки льда. Наверное, сначала мне показалось, что это просто какая-то очередная секс-игрушка, каковые в сюжетах подобных фото гости весьма не редкие, но повторный мой осмотр фотографии был достаточно подробным для того, что бы быть уверенным в том, что это — именно какое-то холодное оружие, длинное и тонкое, стилет или вышеупомянутый нож для колки льда, потому что оно блестело на солнце, было слишком тонким, и заострённым на конце, а, кроме того, конец его был запачкан чем-то тёмным, и это тёмное, плюс ко всему, ещё и капало с этой штуки вниз — неизвестный фотограф заснял всю эту композицию, очевидно, как раз в тот момент, когда с этого непонятного клинка вниз сорвалась капля. Это касается той девушки, что стояла справа, касательно же левой — она тоже вроде бы улыбалась, беззаботно и соблазнительно, и тоже смотрела на зрителя, но в её взгляде не было не безумия, а пустоты, а тщательно скрываемые испуг и боль, а свободную руку (одну она, так же, как и правая, положила на плечо своей напарнице) она держала где-то в области правой верхней части своего живота, причём не просто положила на это место, а, скорее, прижимала её к нему, точно прижимала или сжимала там что-то... И улыбка у неё была неприятная — но не дикая и злая, как у правой, а какая-то искусственная, натянутая до предела. Кроме того, на заднем плане при детальном осмотре фото я заметил, что на том «берегу» бассейна, почти у самого его края, разлёгся какой-то непонятный, совершенно неуместный в этой композиции пёс, лохматый, грязный, явно бродячий, а теперь я ещё и не исключаю, что, возможно, и дохлый; чуть дальше, в тени росших там пальм, лежало что-то уж совсем непонятное, похожее на куль какого-то тёмного и грязного белья; а на пластиковом столике, что находился справа от этого непонятного собакоподобного, стоял большой прозрачный с какой-то яркой, полупрозрачно-красной жидкостью, на поверхности которой плавало нечто вроде белого шарика для пинг-понга. Вот примерно и всё, за исключением некоторых уж совсем ничего не значащих деталей, которые мне сейчас, наверное, и не вспомнить — и, если бы чёрт не дёрнул бы меня тогда попытаться разглядеть эту жуткую фотографию внимательно, я бы, наверное, не увидел бы всего этого, и всю ту ночь спокойно проспал в своей постели.
|